Пациент, доктор и искусственный интеллект. Всё об AI в медицине

подкаст

>

Пациент, доктор и искусственный интеллект. Всё об AI в медицине

Подкаст
CONVERSATIONS WITH

Пациент, доктор и искусственный интеллект. Всё об AI в медицине

Гость – Борис Зингерман, руководитель направления цифровой медицины «ИНВИТРО»

Как digital изменил медицину

Екатерина Мошкина, PR-менеджер Just AI: Современный пациент в России не всегда понимает, что вообще подразумевается под цифровой медициной и есть ли у него к этим технологиям доступ. Так что давайте сначала обсудим, что же такое телемедицина?

Борис Зингерман: Цифровая медицина или, как любит говорить Минздрав, «цифровой контур здравоохранения», воспринимается и как что-то далекое, непонятное, и как самые простые, базовые вещи. Цифровая медицина — это, например, такая бесхитростная вещь (которая в «Инвитро» внедрена 15 лет назад и уже стала уже стандартом для отрасли) как дистанционное получение результата анализа крови. Раньше вам нужно было прийти в клинику, забрать бумажку, отнести ее своему доктору. Сегодня вы практически всегда получаете результаты по электронной почте или через личный кабинет, можете тут же отправить их маме, доктору, знакомым — спросить, что бы это значило. Это самая «тихая» цифровая медицина, которой все пользуются.

Или, например, запись на прием. Мы проводили опрос пациентов совместно с Союзом пациентских организаций. И для меня было большим удивлением, что всего около 15% (мы правда опрашивали хронических пациентов) никогда не записывались на прием дистанционно. Большинство уже записывались, причем по-разному: иногда на Госуслугах, иногда на региональном портале, иногда прямо на портале медицинской организации.

Следующее направление — это, конечно, личный кабинет, в котором пациент может собирать всю свою информацию о здоровье из разных источников. Фактически пациент сегодня становится владельцем этой информации. Более того, мы понимаем, что благодаря цифре, благодаря интернету медицина быстро меняется и становится не такой патерналистской, как это было всегда. В классической модели, знакомой нам еще с советских времен, пациент должен был дойти до врача, а что дальше – дело врач. Врач всё скажет, вам нужно только свято выполнять его указания.

Но та реальность перестала существовать. Раньше ведь не было медицинских книг. Медицинскую книгу можно было купить в медицинском магазине по удостоверению врача. А сегодня вся медицинская информация есть в интернете, она доступна и врачам, и пациентам. И пациент формально вооружен не хуже, чем врач. Но. Врач имеет правильную подготовку, чтобы найти нужную информацию, достаточно критично к ней относится, а пациент такого опыта не имеет.

И все же, что делает пациент первым делом, выйдя из кабинета врача? Он достает рецепт или выписку, в которой не понимает половины слов, заходит в интернет и спрашивает у доктора Google: «А что мне сказал доктор Иван Иванович?». И что ответит доктор Google – непредсказуемо. Это новая реальность, с которой и врачам, и пациентам сегодня надо мириться, потому что медицина стала цифровой хотя бы в плане доступа к одним и тем же источникам информации.

AI в медицине: от обработки изображений до постановки диагноза

Е.М.: А как же тогда в экосистему цифровых медицинских услуг вписывается искусственный интеллект и разговорный искусственный интеллект в частности? Как он преобразует эти услуги?

Б.З: Когда мы говорим об AI, я всегда напоминаю, что родился он не вчера и не позавчера, а даже раньше, чем я. Я читал работы, написанные еще до моего рождения командой академика Гельфанда в конце 50-х — начале 60-х годов. Тогда появились первые AI-решения, и их результаты мы видим до сих пор. Одна из первых работ этого коллектива в 60-е годы состояла в том, что они с помощью искусственного интеллекта научились алгоритмически отделять ишемический инсульт от геморрагического. Не важно, что эти слова означают, важно, что заболевания эти надо лечить по-разному — одних пациентов надо оперировать, других нет. И вот система, созданная еще тогда, умела с большой вероятностью отличать одни от других. А потом появились компьютерные томографы, и врачи стали говорить: «Ну, зачем нам ваш ИИ? Мы все видим на картинке».

Но цикл, спустя годы, замкнулся – в прошлом году на мощной конференции по AI, на которой даже наш президент присутствовал, Сбербанк рассказывал, что они теперь с помощью AI умеют отличать геморрагический инсульт от ишемического уже в компьютерных томограммах. То есть вернулись к той же задаче, но уже на более высоком техническом уровне. Поэтому AI — тема не новая, но, к сожалению, успехи его применения в медицине разные.

Сегодняшний хайп вокруг AI в медицине связан с развитием компьютерных мощностей и базируется на цифровизации здравоохранения. Для того, чтобы AI-системы научились определять важные вещи в компьютерных томограммах, рентгенограммах, да и вообще в медицинских изображениях, должно было пройти 20 лет цифровизации радиологических изображений. За эти 20 лет мы от флюорограммы на пленке пришли к тому, что практически все исследования в наше время живут в цифровом виде. И дальше их можно анализировать, обучать на них системы. Сегодня хороших алгоритмических систем не так много, и они все же не дотягивают до квалифицированных рентгенологов. Но неквалифицированных в некоторых случаях уже могут заменить. Обработка медицинских изображений вообще стала самым распространенным вариантом применения AI-систем в медицине.

Еще одно чрезвычайно важное и интересное направление — это разработка новых лекарств и обработка генетических данных. Эта та сфера, которая гражданам не очень заметна, она развивается в профессиональных организациях и фармкомпаниях. Куда более заметны для пациентов системы поддержки принятия решений, которые сегодня в большой степени строятся на разговорном AI. И тут важно сказать, что системы обработки естественного языка также чрезвычайно актуальны в медицине — во многих странах мира появляются системы, которые записывают в электронную карту пациента информацию, которую врач озвучил голосом, ему ничего не приходится писать на компьютере.

Эту задачу решает популярная английская система Suki, у нас аналогичное решение внедряет ЦРТ. Это не быстрый процесс, но по последним данным порядка 280 медицинских организаций в Москве в этом году уже пользуются системой заполнения медкарт голосом. Тут нам немного сложнее, чем англоговорящим врачам, просто потому что наше языковое пространство меньше — разработок, опыта, цифровых материалов меньше.

Разговорный AI – спутник пациента и помощник врача

Б.З.: В части поддержки принятия врачебных решений есть несколько направлений: обычно всегда говорят про СППВР, когда AI-система помогает принять решение врачу, ну, например, анализируя медицинскую карту и предполагая какой-то диагноз. Основная ставка делается на решения для профессионального медицинского сегмента. Но мне кажется, что наибольшие успехи в ближайшее время нас ждут в сегменте поддержки принятия пациентских решений, не врачебных. Все-таки врачи достаточно обучены и квалифицированы, и AI-решения не очень высокого качества, охватывающие узкий круг задач, диагнозов, проблем, будут вызывать отторжение у профессионального сообщества еще достаточно долго. А вот система, которая поможет пациенту сориентироваться в море информации, думаю, будет крайне востребована как раз потому, что пациент не квалифицирован. Любая помощь для него чрезвычайно важна.

Взять ту же ситуацию, когда пациент выходит из кабинета врача с выпиской, в которой не понимает и половины слов. Что если бы эта выписка была обработана AI-системой и к ней прилагались бы качественные, одобренные врачами ссылки на информационные материалы для пациента, которые объяснили бы, что у него за диагноз, какое лечение назначено, почему важно принимать эту таблетку? Если бы пациент, выйдя из кабинета, начал свое путешествие по интернету с этих специально подобранных ссылок, которые фактически заменяют разговор с врачом, на который обычно не хватает времени? Если бы тут на выручку пришел разговорный AI, это было бы крайне востребовано.

Мы ведь понимаем, что свой маршрут в системе здравоохранения пациент сегодня почти всегда начинает с интернета. Он забивает симптомы, то, что его волнует, и пытается понять, что ему с этим делать. И если в такой момент у него под рукой будут симптом-трекеры или хорошо обученные специализированные чат-боты, которые смогут уточнить, что беспокоит, задать правильные вопросы. Ведь пациент может не знать, какая информация о его самочувствии важна, к какому врачу идти, с какими анализами и с какими документами, чтобы первый визит был более эффективным.

Еще одно направление, которое мне кажется мне принципиально важным, базируется вот на чем. Здравоохранение очень сильно изменилось за последние 100 лет. Оно было создано для лечения инфекционных заболеваний и острых случаев. Но сегодня оно устроено по-другому. Конечно, последние месяцы показали, что инфекционные заболевания мы не победили. Но даже на их фоне проблемы хронических пациентов стали гораздо более сложными.

В США половина населения страны имеет хроническое заболевание, а четверть болеет несколькими, которые еще и друг другу противоречат, мешают лечить каждое по отдельности. Где найти врачей, которые будут ежедневно оказывать помощь половине населения страны? Мы быстрыми шагами движемся к появлению пирамиды цифровой медицины, где в основании – рутинные и понятные задачи мониторинга и поддержки хронических пациентов, в том числе информационной поддержки, которые будут выполнять системы AI, работающие в тандеме с телемедициной. Пациент будет регистрировать свои данные, ежедневно сообщать о своем самочувствии словами либо с помощью носимых устройств, а AI будет выполнять функции первоначального контроля, давать повседневные советы пациенту по организации образа жизни, питанию, активности. AI должен будет понять, что ситуация вышла из под контроля, и дальше подключить врача, который в телемедицинском режиме окажет какую-то помощь пациенту — перенастроит терапию, назначит другие лекарства, подскажет другие способы лечения. Если ситуация совсем выходит из-под контроля, пациент попадает в клинику, в «очную» медицину, где ему уже помогают врачи, томографы и вся та тяжелая техника, которая сегодня обеспечивает наше здравоохранение.

Я думаю мы идем в сторону перестройки системы здравоохранения по такой схеме: когда для простых рутинных задач будет использоваться искусственный интеллект, дальше – врач в телемедицине и только на самом верху будет врач-очник, вооруженный всей мощью современной медицины.

Как доверять роботам не меньше, чем врачам

Е.М.: Мы уже обсудили, что пациенты любят проверять врачей, советоваться с друзьями и интернетом. Получается, что буфером между реальным врачом и мной как пациентом будет некая система — хорошо обученный чат-бот или голосовой ассистент. Но смогу ли я ему доверять? От чего это зависит? И как на рост этого доверия могут повлиять медицинские организации или разработчики? Ведь это вопрос доверия к качеству самой AI-системы.

Б.З.: Обычно со словом «доверие» связывают глагол «завоевывать». К сожалению, сегодня мы видим, что с доверием все не очень хорошо. На вашей же конференции (Conversations, 26 ноября, 2019, Москва – прим. ред.) был очень важный для меня доклад «Почему чат-боты такие глупые». Это правда, сегодня они не всегда умны, я видел, как люди начинают звереть, общаясь с каким-нибудь банковским ботом. У них меняется выражение лица, и им уже нужен бот-психолог для того, чтобы выходить из этого состояния. Мы понимаем, что ботов нужно делать лучше, умнее. И мы стараемся AI подключать к телемедицинским сервисам – применять ботов нужно в простых, понятных ситуациях, когда это безопасно и эффективно для пациента. Например, можем напоминать пациенту о приеме лекарств, об измерении важных параметров, можем принимать от него данные по изменениям этих параметров, присылать опросники, анализировать ответы, дозадавать какие-то вопросы.

У нас есть решение, например, для онкологических пациентов — когда мы по результату заполнения опросника тут же выдаем экстренное уведомление: «Вам нужно вызвать скорую помощь», если он указывает критические состояния (оно приходит и пациенту, и доктору). Когда критических состояний нет, мы просто даем пациенту персонифицированные ссылки и материалы о том, как быть в этой ситуации, как улучшить уход за собой. Например, у пациента на химиотерапии часто бывает тошнота и рвота, ему надо подсказать, как организовать питание, чтобы уменьшить эти проблемы. Или обычно такие препараты плохо влияют на кожу, иногда это приводит к очень серьезным кожным проблемам. Нужно подсказать, как ухаживать за кожей.

Сегодня мы такие решения внедряем и считаем очень важным, чтобы они были разумными, адекватными, не раздражали пациента. Мы называем наши сервисы интеллектуальными агентами, которые мы подключаем к каналу связи пациент-врач. Мы понимаем, что в этом канале у нас всегда есть врач, но в помощь ему какую-то функцию качественно может выполнить интеллектуальный агент. Если агент не знает ответ на вопрос, у него за спиной всегда есть врач, чтобы подкорректировать.

Например, мы реализовали проект для ведения и мониторинга беременных. Если такой AI-агент в тексте, который беременная отправила своему доктору, находит упоминание какого-то лекарства, мы первым делом его вычленяем и проверяем, нет ли противопоказаний при беременности. Если есть, мы выдаем рекомендацию посоветоваться с доктором прежде, чем его применять. Для чего это нужно? Логично, что врач не может ответить сию секунду, его ответ придет с отсрочкой на несколько часов. В этой ситуации может помочь нехитрый бот, который даст пациенту информацию, предупредит. Главная задача в сфере здравоохранения, где очень страшно применять все новые технологии, делать это аккуратно, думая о рисках.

Разработка AI-систем для медицины: между Сциллой и Харибдой

Е.М.: А как вы думаете, кому страшнее сталкиваться с этими технологиями — пациенту или врачу? Ведь такой информационный агент или чат-бот позволяет мне как пациенту не остаться наедине со всем интернетом, не ошибиться, не верить тому, кому не рекомендовано. В каком-то смысле это уже такой сертифицированный канал. С другой стороны, это облегчает жизнь врачу, упрощает его рабочие процессы, позволяет помогать большему количеству пациентов. Но этот страх коммуникации с AI, он присутствует и на стороне пациента, и на стороне врача?

Б.З.: Страшно и тем, и другим, но эти страхи разные. Пациенты смелее. Сегодня система AI на стороне пациента, на мой взгляд, не может дать совсем уж плохого совета. Потому что все разработчики понимают, что нельзя давать опасные советы, например, по применению лекарств. А в системах, которые работают на стороне врача, присутствуют уже более серьезные профессиональные риски. И да, пожалуй, больше всего страхов – на стороне разработчиков AI-систем, а также регулирующих органов, которые держат этих разработчиков в ежовых рукавицах.

У нас в стране есть процедура регистрации ПО как медицинского изделия. Это сложная новая процедура, в рамках которой разработчики должны доказать, что системы не несут риск. Или, если этот риск есть, они его как-то компенсируют. Недавно было заседание рабочей группы Росздравнадзора по разработке нормативных документов по регистрации ПО, в первую очередь связанного с AI. Ведомства сейчас вырабатывают процедуры, с помощью которых такого рода системы будут регистрироваться и контролироваться. И здесь очень важно пройти между Сциллой и Харибдой, чтобы, с одной стороны, выходили безопасные решения, а с другой стороны – чтобы новые решения вообще появлялись на свет. Ведь можно же создать такую регистрационную процедуру, что такие решения перестанут выходить. Самое безопасное – ничего не делать и ничего не менять.

Е.М.: Получается, что порог входа в нишу цифрового здравоохранения для небольших разработчиков, которые хотят разрабатывать, например, голосовые навыки для коммуникации между клиникой и пациентами, достаточно высокий?

Б.З.: Высокий, и с технологической точки зрения, и в области данных. Сегодня мы понимаем, что данные для обучения AI-систем – в огромном дефиците. Медицина начала цифровизоваться не так давно, эти данные рассыпаны по медорганизациям, не выстроены каналы сбора, предоставления информации. Закон о персональных данных очень сильно все это ограничивает. И самое главное – порог входа, связанный с регистрационными процедурами. Сейчас регистрация медицинского изделия (определенные виды ПО теперь признаны медицинскими изделиями) занимает в среднем 1,5 года. Ну, Росздравнадзор скажет, что у нас самая короткая отработанная процедура – 45 дней, если посчитать все по дням. Но мы понимаем, что вся процедура с переоформлением, подготовкой документов, прохождением клинических испытаний меньше года не получается, а в среднем, скорее, 1,5. Как вы понимаете, в современной IT-отрасли 1,5 года — это срок убийственный, все меняется технологически, организационно, дизайнерски. Рабочая группа старается снизить этот порог, сделать его более преодолимым, сократить этот срок.

Пандемия – новый импульс и новый вызов

Е.М.: Мониторя информационное поле этой весной, мы заметили, что, помимо трагических новостей о влиянии COVID-19 на весь мир, стало появляться и много сообщений о новых стартапах в сфере медицины, о новых AI-кейсах в области диагностики, коммуникации «врач-пациент». Стало ясно, что пандемия придала новый импульс развитию отрасли. Есть ли это движение у нас?

Б.З.: Безусловно, есть. Мы и по себе заметили, что интерес к решениям сразу же взлетел до небес, потому что весь мир оказался в непривычной ситуации массового, жесткого карантина. И вот, например, по американским данным, в апреле-мае количество амбулаторных визитов пациентов к врачу сократилось на 70%. Мы понимаем, что хронические пациенты и пациенты не с коронавирусом остались фактически без помощи. И ясно, что эту помощь нужно заменить телемедицинскими сервисами, которые помогут обеспечить дистанционный мониторинг и ведение этих пациентов с минимальными контактами. К сожалению, личные контакты приводят к тому, что врачи выходят из строя. Врач заболевает, что само по себе неприятно, но для всей системы здравоохранения важно, что он уходит на двухнедельный карантин, и заменить его некем. С каждым днем становится все меньше врачей, которые могут оказывать помощь, и все больше пациентов. С этим надо бороться.

В США еще в начале апреля было издано постановление президента о снятии определенных законодательных ограничений с использования телемедицины. Ограничения были сняты в двух направлениях — во-первых, было разрешено пользоваться любыми коммуникационными средствами. То есть любой канал связи врача с пациентом — Skype, мессенджеры, что угодно — был признан допустимым, что раньше по закону отвергалось. А второе — было принято решение, что дистанционные услуги врача будут оплачиваться так же, как очные, то есть телемедицина будет оплачиваться так же, как обычный прием. Это сыграло очень важную роль. Примерно половина из этих 70% не дошедших до врача пациентов получили помощь дистанционно.

У нас, к сожалению, такого рода решения в пандемию приняты не были, хотя очень широко их обсуждали и в прессе, и в Государственной думе лежат предложения по изменению закона о телемедицине. Но пока мы все находимся в рамках все того же консервативного законодательства. Консерватизм в медицине естественен и понятен, но в этой ситуации он мешает продвижению и развитию сферы.

Хотя да, действительно, AI-системы стали применяться активно. Например, довольно много было сообщений об использовании искусственного интеллекта для диагностики COVID-19 по компьютерным томограммам. Тут конечно есть определенный элемент хайпа, так как признаки этого заболевания в компьютерных томограммах обычно настолько очевидны, что применение AI здесь не играет большой роли. Но имеют значение более продвинутые истории — например, как посчитать объем поражения или отследить динамику изменения по нескольким изображениям. Мне очень нравится идея компании Botkin.ai, которая предложила очень нестандартное решение. Во время пандемии было получено 100 000 компьютерных томограмм (очень большой массив данных), и Botkin.ai предложили в автоматическом режиме пересмотреть эти тысячи изображений с использованием их алгоритма по обнаружению признаков рака легких. Есть вероятность, что на фоне коронавируса могло быть пропущено определенное количество самых начальных, малозаметных признаков рака легкого, но система их выявит и даст врачам для повторного пересмотра, анализа, и, возможно, вызова этих пациентов. Такой неожиданный подход кажется мне очень интересным и перспективным. Нестандартное, перпендикулярное использование технологии.

Е.М.: Да, вторичная выгода от изначальной цели. Получается, что опыт, через который проходит сегодня весь мир, все-таки поможет придать определенную скорость развитию цифровой медицины? И даже у нас.

Б.З.: Я совершенно уверен, что этот импульс дан всем. И все понимают, что это не первый и не последний случай такой инфекции. Все увидели, что на фоне вызванной коронавирусом пандемии страдает огромное количество пациентов, не связанных с COVID-19: например, пациенты с онкологией, которые просто не могли в должном порядке получить помощь. Сегодня я уже вижу формирующиеся проекты по перестройке помощи онкологическим пациентам c большой долей дистанционного взаимодействия, когда все большая часть лечения будет переноситься на дом пациенту, где он будет находиться под дистанционным контролем врача с применением AI-систем. Та самая пирамида начинает строиться, пирамида, в основе которой рутинный искусственный интеллект.

Умные девайсы на службе здравоохранения

Е.М.: А какое место в этой пирамиде, как вам кажется, отводится носимым или стационарным умным устройствам? Вот, например, нам известен стартап, который разработал навык для умной колонки для диагностики заболеваний по голосовым биомаркерам. То есть колонка, голосовой ассистент, слушает голос человека и магическим способом определяет, какие у человека могут быть проблемы со здоровьем. Получается, даже просто «домашнее» умное устройство может быть частью экосистемы здравоохранения внутри каждой семьи.

Б.З.: Да, это очень здорово, ведь можно слушать не только колонку, но и телефон. Я очень люблю цитировать Евгения Купернова, который еще два года назад сказал: «Какой у нас самый главный медицинский гаджет? Наш мобильный телефон». Смартфон с каждым днем становится все более важным медицинским гаджетом. Все, что он может о нас узнать, он может использовать для первоначальной диагностики: по голосу, по походке, по поведению, по отпечатку пальца.

Мы пока в самом начале пути, и здесь возникает та же проблема здорового консерватизма и зарегулированности медицинской отрасли. Ниша медицинских и околомедицинских устройств имеет еще больший входной барьер разработчиков. К сожалению, пока на рынке мало гаджетов, зарегистрированных как медицинское устройство — например, тонометр, который передает данные в интернет или глюкометр, который измеряет глюкозу пациентов с диабетом. Это чрезвычайно важные устройства. Тех гаджетов, что интегрируются в цифровую среду, довольно мало, но они есть. Сегодня появились, например, системы непрерывного мониторинга глюкозы — штучка, которая сама измеряет уровень глюкозы каждые 15 минут, и диабетику при этом не нужно прокалывать палец. Скажем, беременным с диабетом надо измерять глюкозу до 15 раз в день, это издевательство. Поэтому появление таких устройств — большой прорыв.

На рынок выходит все больше и больше устройств, стартапов. Не все выживут, это очевидно. Но в дальнейшем, надеюсь, это будет очень важная составляющая современной медицины.

Е.М.: Мне кажется, что умная колонка как устройство светское может органически вписаться в цифровую медицину и помочь справиться с этим консерватизмом.

Б.З.: Думаю, да. Тем более, если колонка будет выполнять околомедицинские функции. И мне кажется, что колонка особенно важна для пожилых граждан. Для человека, который дома один, колонка может стать полноценным партнером в заботе о здоровье: это и связь с врачом, родственниками, возможность сигнализировать об отклонениях, возможность задать вопросы, напомнить, что нужно принять лекарство, пообедать, пройти 100 шагов. Это крайне востребованная тема, особенно в сочетании с гаджетами, которые могут замерить показатели.

Есть очень интересный гаджет, который в автоматическом режиме формирует набор таблеток, которые нужно принять. Он соединен с колонкой, она говорит: «Вам нужно принять лекарства». И тут же в специальный стаканчик попадут те таблетки, которые нужно принять. Пациент их примет, устройство это зафиксирует, информация уйдет к доктору. А если не примет, то сигнал уйдет к детям, которые позвонят и напомнят. Тут выстраивается новая интересная экосистема, которая, надеюсь, скоро заработает.

Цифровая медицина в 2050 году

Е.М.: И давайте вместе заглянем в будущее цифровой медицины, будущее, которое мы можем видеть более или менее четко, например, 2050 год. Что нас может ждать?

Б.З.: Я тут перечитал одну из фантастических повестей Стругацких, которую любил в детстве, она была написана 50 лет назад. Какие-то вещи в наши дни кажутся уже довольно смешными, а ведь Стругацкие — выдающиеся фантасты! Их предсказания гениальны. Но когда я читаю, что пилот космического корабля, зайдя в рубку и неловко повернувшись, свалил с пульта управления толстенный бумажный справочник (в виде книжки), мне это сегодня кажется смешным. Но 50 лет назад невозможно было предположить, что именно этот сегмент исчезнет навсегда, бумажные справочники не нужны.

Прогнозы на долгий срок — сложное дело, но я совершенно уверен, что медицина перестроится по типу пирамиды, о которой мы говорили. Где внизу будет рутинный искусственный интеллект, с которым человек будет общаться ежедневно, при необходимости поднимаясь выше, проходя через телемедицинских врачей. И где на самом верху будет высокотехнологичная приборная медицина, сосредоточенная в крупных мощно оснащенных центрах с ведущими экспертами, хирургами, специалистами по разным направлениям.

И второе — безусловно, я уверен, что появится огромное количество гаджетов, которые будут за нами следить для нашей же пользы, и что люди будут этим ужасно недовольны. Телефон будет следить за количеством пройденных шагов, сопоставляя это с нашим питанием, жалуясь нашему врачу, детям, родителям, всем, кому только возможно. Но систему этих цифровых взаимоотношений предстоит выстраивать, и это самая сложная задача.

Е.М.: То есть нам интересно не только оказаться в этом будущем, но и строить его тоже?

Б.З.: Строить интереснее, чем использовать! Я думаю так.

Смотреть все интервью

Хочешь больше крутых историй об AI-проектах?

Conversations — главная конференция по разговорному AI для бизнеса и разработчиков: кейсы, аналитика, мастер-классы, нетворкинг

Перейти
Спасибо за заявку!

Наш менеджер скоро свяжется с вами.

Спасибо за заявку!

Ждите тестовый звонок

Отлично!

Вы подписались на видеоподкаст «Conversations with…». Теперь вы первым узнаете о выходе нового эпизода!